KOREA FOUNDATION
TODAY'S ISSUE
-
READ MORE
Республика КазахстанКасым-Жомарт Токаев и Шавкат Мирзиёев провели двусторонние переговоры в расширенном формате
Dec 07, 2021 -
READ MORE
Республика ТаджикистанФорум сотрудничества «Центральная Азия – Республика Корея»
Dec 01, 2021 -
READ MORE
ТуркменистанФорум сотрудничества «Центральная Азия – Республика Корея»
Dec 01, 2021 -
READ MORE
Киргизская РеспубликаФорум сотрудничества «Центральная Азия – Республика Корея»
Dec 01, 2021 -
READ MORE
Республика УзбекистанКасым-Жомарт Токаев и Шавкат Мирзиёев провели двусторонние переговоры в расширенном формате
Dec 07, 2021 -
READ MORE
Республика КореяФорум сотрудничества «Центральная Азия – Республика Корея»
Dec 01, 2021
COLUMN
Колонка эксперта
-
COLUMN
Победа действующего президента Шавката Мирзиеева на выборах главы государства и будущие задачи
Ко Джэ Нам (Директор Института Евразийской политики Республики Корея) 24 октября Президент Шавкат Мирзиёев переизбран на второй срок, набрав 80,31% голосов от общего числа действительных голосов на шестых по счету президентских выборах за период независимости страны. На этих президентских выборах, на которые баллотировались пять кандидатов, победа президента Ш. Мирзиёева была очевидна еще до выборов из-за высокой общественной поддержки действующего президента, низкого уровня осведомленности о других кандидатах и их проправительственных характеров и из-за лишения антиправительственных фигур возможности баллотироваться на выборах. Скорее, внимание внутри страны и за рубежом было сосредоточено на оценке избирателями политики, проводимой правительством Мирзиёева за последние пять лет, числе голосов, которое получил президент, и уровне поддержки других кандидатов. Для справки, на президентских выборах, состоявшихся 4 декабря 2016 года, после того, как бывший президент Ислам Каримов, находившийся у власти 26 лет с 1990 года, во время Советского Союза, скончался от сердечного приступа, баллотировалось четыре кандидата и Мирзиёев, который в то время исполнял обязанности временного президента в качестве премьер-министра, получив 90,29% действительных голосов, стал вторым президентом в истории страны. Итоги президентских выборов в Узбекистане в 2021 году Кандидат Партия Число голосов Процент Шавкат Миромонович Мирзиёев Либерально-демократическая партия Узбекистана (УзЛиДеП) 12,988,964 80.31 Максуда Азизовна Варисова Народно-демократической партии Узбекистана (НДПУ) 1,075,016 6.65 Алишер Келдиевич Кадыров Демократическая партия Узбекистана «Миллий Тикланиш» («Национальное возрождение») 888,515 5.49 Нарзулла Наимович Абламурадов Экологическая партия Узбекистана 670,641 4,15 Бахрам Абдурахимович Абдухалимов Социал-демократическая партия «Адолат» 549,766 3,40 Всего действительных голосов 16,172,902 100.00 Недействительный бюллетень 39,411 0.24 Итоги явки избирателей 16,212,343 100.00 Общее количество избирателей/голосов 20,158,907 80.42 Источник: https://en.wikipedia.org/wiki/2021_Uzbek_presidential_election (Дата поиска: 2021.11.2) Узбекистан принял международных наблюдателей за выборами для повышения справедливости выборов и усиления международного доверия, и в международном наблюдении за нынешными выборами принимали участие более 1000 иностранных журналистов и ученых, а также представителей международных организаций, таких как ОБСЕ, ШОС и СНГ. Их мнения о выборах неоднозначны. Бюро ОБСЕ по демократическим институтам и правам человека и Европейский парламент положительно оценили реформы, проведенные за первый срок президентства Ш.М. Мирзиёева, но отметили, что выборы были лишены соревновательной борьбы и что оппозиционерам было отказано баллотироваться на выборах. Они также утверждали, что между кандидатами и избирателями не было достаточного контакта и общения, а также сообщалось о многочисленных нарушениях, таких как голосование главы семьи за других членов семьи и добавление избирателей в списки без надлежащего контроля, допуск до голосования без документов и т.д. Между тем наблюдатели ШОС и СНГ, членом которых является Узбекистан, положительно оценили избирательный процесс. Например, заместитель генерального секретаря ШОС Ерик Ашмов высказался о том, что, по словам наблюдателей, «выборы были проведены в соответствии с национальным законодательством Узбекистана и были прозрачными, заслуживающими доверия и демократичными выборами, у кандидатов которых были равные условия доступа к СМИ». Сергей Лебедев, Глава миссии наблюдателей от СНГ, также очень положительно оценивая процесс выборов, заявил, что «выборы проводились в полном соответствии с требованиями конституции и Избирательного кодекса Республики Узбекистан, а также были конкурентными, свободными и прозрачными выборами, соответствующими общепризнанным требованиям проведения демократических выборов». Таким образом, есть положительные и отрицательные оценки со стороны наблюдателей. Однако, судя по тому, что правительство Узбекистана каждый раз приглашает международных наблюдателей за выборами, можно сделать вывод, что правительство Узбекистана постоянно прилагает усилия для повышения справедливости и прозрачности, а также для усиления демократичности выборов. С момента вступления в должность президент Мирзиёев проводил немало преобразований как в экономической, политической, так и в правовой и социальной сферах государства и общества, приняв «стратегию действий» по построению «Нового Узбекистана». Однако внутренние и международные оценки содержания и достижений реформ президента Мирзиёева неоднозначны. Что касается экономического сектора, получившего наиболее положительную оценку, президент Мирзиёев провел экономические и финансовые реформы для поощрения инвестиций иностранных компаний в экономику Узбекистана, отказавшись от изоляционизма предыдущей администрации. Другими словами, он открыл валютный рынок, снизил барьеры для перемещения товаров и рабочих сил через границы и разработал различные меры для улучшения уровня жизни граждан. По данным Всемирного банка, в Узбекистане в 2020 году был зафиксирован рост ВВП в 1,6%, несмотря на пандемию COVID-19, и ожидается, что в этом году рост ВВП достигнет 6,2%, что соответствует уровню до пандемии COVID-19. С другой стороны, в отношении политической реформы сосуществуют положительные и отрицательные оценки. Что касается положительных оценок, некоторые усилия по улучшению ситуации с правами человека окупились. Другими словами, были приняты меры по устранению принудительного детского труда на ежегодном сборе урожая хлопка, что было объектом критики со стороны международного сообщества. В результате Международная организация труда (МОТ) пришла к выводу, что в Узбекистане вообще не использовался систематический и принудительный детский труд во время сбора хлопка в 2020 году. Кроме того, в 2019 году президент Мирзиёев решил закрыть тюрьму «Жаслык», символ варварских политических и религиозных репрессий предыдущего правительства, и освободил более 1000 политических и религиозных заключенных. Однако внутренние и международные оценки политической реформы, направленной на демократизацию, довольно негативны. Фактически, ни одна антиправительственная партия не была зарегистрирована в Министерстве юстиции с момента прихода президента Мирзиёева к власти, и на этих президентских выборах по крайней мере двум политическим партиям было отказано в участии, а их регистрация в качестве кандидатов в президенты также была отменена. Кроме того, реальность такова, что деятельность прессы частично контролируется, а свободная организация и деятельность гражданского общества также ограничены. Что касается международных отношений, то активное преследование президентом Мирзиёевым национальных интересов и прагматическая дипломатия достигли больших результатов. Активная дипломатия, направленная на улучшение отношений с соседними странами Центральной Азии, позволила впервые за девять лет провести Саммит глав пяти стран Центральной Азии в 2018 году и расширить торгово-экономическое сотрудничество между ними. Кроме того, всесторонняя прагматическая дипломатия президента Мирзиёева укрепила практические партнерские отношения с Россией, Китаем и Индией, а также с США, ЕС, Южной Кореей и Японией. Кроме того, правительство Мирзиёева выступило с инициативой многосторонних переговоров по урегулированию ситуации в Афганистане и предложило соединить железнодорожные сети между странами региона и ввести систему «Шелковая виза». В своей предвыборной программе президент Мирзиёев предложил и пообещал продвигать внутреннюю и внешнюю политику для таких целей, как «построение научно-инновационной экономики; сокращение бедности за счет активного предпринимательства и адресной финансовой поддержки; повышение эффективности сельского хозяйства; обеспечение качественного образования; улучшение медицинских услуг; сбалансированное развитие регионов; продолжение реформ на основе демократии, гуманизма и верховенства закона; укрепление национальной безопасности и проведение активной внешней политики; достижение культурного и духовного развития. Успех этой политики зависит от скорейшей стабилизации текущей ситуации с пандемией COVID-19 и практической и непрерывной реализации различных стратегий, связанных с вышеупомянутыми целями. А также для того, чтобы эта политика была эффективной, важно не только создать внутренние условия, такие как искоренение коррупции, демократическая политическая реформа и непрерывное осуществление экономических реформ, но и заложить основу для расширения внешнего сотрудничества. В частности, для внешнего сотрудничества в ходе второго срока президентства правительство Мирзиёева должно продвигать такие стратегии, как скорейшее создание основы для сотрудничества с правительством Талибов для продвижения в Юго-Западную Азию и двустороннего сотрудничества; скорейшее завершение переговоров по вступлению Узбекистана в ВТО; расширение и укрепление двустороннего и многостороннего сотрудничества с Россией и Китаем; расширение стратегического и практического сотрудничества не только с западными странами, такими как США и ЕС, но и с Южной Кореей, Японией, Индией и странами Ближнего Востока; укрепление двустороннего и многостороннего регионального сотрудничества со странами Центральной Азии.
READ MORE -
COLUMN
Возвращение афганских талибов к власти и многоуровневые стратегии дипломатии и безопасности стран Центральной Азии
Возвращение афганских талибов к власти и многоуровневые стратегии дипломатии и безопасности стран Центральной Азии Ким Джонг Ги (Центр азиатско-тихоокеанских исследований Университета Ханьянг) В настоящее время страны Центральной Азии обеспокоены негативным эффектом возвращения талибов к власти в Афганистане, после чего отмечено увеличение числа террористических актов. Другими словами, по мере того, как в Афганистане продолжаются внутренние чистки путем смертных казней или арестов и тюремных заключений, и возрастает вероятность проникновения экстремистских исламских сил в Центральную Азию, сохраняется и беспокойство в центральноазиатских странах. Конечно, режим афганских талибов настаивает на создании «открытого исламского правительства» в сотрудничестве со всеми силами, прилагая усилия для установления хороших отношений с внутренними и внешними политическими силами, и пытается заручиться поддержкой международного сообщества, подчеркивая отсутствие намерений угрожать своим соседям в Центральной Азии. Тем не менее, тот факт, что Афганистан еще не занял четкую позицию относительно того, как бороться с «Аль-Каидой», ИГ и другими террористическими группировками в Афганистане, демонстрирует, что угроза все же существует. В связи с этим страны Центральной Азии концентрируют свои усилия на предотвращении укрепления тенденции нестабильности безопасности, которая прослеживается в Афганистане из-за резкого ухудшения локальной ситуации. Предпринимаются усилия по устранению нынешних и будущих угроз безопасности путем укрепления политического и экономического сотрудничества между пятью странами региона, сотрудничества с великими державами, региональными организациями и консультативными органами. Конечно, пока непонятно, к каким результатам эти усилия приведут в нынешней ситуации, но я думаю, что они имеют значительный профилактический эффект. Прежде всего, лидеры пяти стран Центральной Азии укрепляют свою внутреннюю солидарность. Они провели 3-ю консультативную встречу президентов стран Центральной Азии (Национальная туристическая зона «Аваза», Туркменистан) 5-6 августа, накануне захвата талибами столицы Афганистана Кабула. Здесь обсуждались не только последствия афганского кризиса, но и социально-экономические предпосылки устойчивого мира в Афганистане, и пять стран договорились работать вместе, чтобы сформировать региональный порядок сотрудничества. На 1-м саммите глав Центральной Азии, состоявшемся в 2018 году, все лидеры подчеркнули, что для устранения угрозы безопасности, исходящей из Афганистана, страны Центральной Азии должны открытым образом расширять свое торгово-экономическое сотрудничество с Афганистаном, и это - ключ к решению проблемы. Можно сказать, что страны Центральной Азии собственными силами укрепляют свою волю к сотрудничеству для устранения угроз безопасности, объединив свои усилия. Во-вторых, страны Центральной Азии укрепляют сотрудничество с США в области безопасности в связи с афганским кризисом. США и страны Центральной Азии 15-16 июля в Узбекистане провели встречу глав внешнеполитических ведомств стран Центральной Азии и США в формате «С5+1» на тему «Центральная и Южная Азия: региональная взаимосвязанность. Вызовы и возможности» и обсудили вопросы укрепления региональной безопасности и стабильности, в том числе вопросы стабильности и мира в Афганистане. В частности, было решено блокировать угрозы и нападения на страны C5 + 1 через территорию Афганистана и развивать сотрудничество с Афганистаном в различных областях, таких как безопасность, энергетика, экономика, торговля и культура. В июне прошлого года в рамках встречи министров иностранных дел C5 + 1 интенсивно обсуждался вопрос о противодействии распространения политической нестабильности со стороны Афганистана. Это показывает, что США готовы сотрудничать и оказывать поддержку в устранении угрозы безопасности и политической обеспокоенности со стороны Афганистана в регионе Центральной Азии. В-третьих, страны Центральной Азии также обсуждают последствия афганского кризиса с Россией и укрепляют сотрудничество в области безопасности. Они проводят совместные военные учения в сопредельных зонах, а также развивают сотрудничество в сфере безопасности в рамках ОДКБ. 7 июля министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил, что Россия не потерпит агрессии против членов ОДКБ в Центральной Азии. 5-10 августа Россия также провела совместные военные учения с Узбекистаном и Таджикистаном недалеко от афганской границы. Россия обеспокоена тем, что Афганистан пошатнет порядок в Центральной Азии и тем, что проникновение террористов в Центральную Азию может напрямую привести к проникновению на российскую территорию. Президент РФ Владимир Путин недавно выступил против разрешения странам Центральной Азии принимать беженцев из Афганистана, заявив, что они должны сделать все возможное, чтобы предотвратить опасность террористических атак, незаконного оборота наркотиков и распространения религиозного экстремизма из Афганистана. Также высказывались опасения по поводу возможного проникновения террористов, замаскированных под беженцев. В-четвертых, сотрудничество в области безопасности в связи с афганским кризисом продолжалось также в рамках ШОС - региональной организации многостороннего взаимодействия в различных областях. Для обсуждения ситуации в Афганистане в Душанбе, столице Таджикистана, прошли встреча министров иностранных дел ШОС (13 июля), встреча контактной группы ШОС-Афганистан (14 июля) и саммит ШОС (17 сентября). Страны-участницы согласились с тем, что деятельность террористических группировок в Афганистане вызывает серьезную озабоченность и что установление мира и стабильности в Афганистане является важным фактором укрепления безопасности в регионе ШОС. Выступая на саммите по видеосвязи из Пекина, председатель КНР Си Цзиньпин предложил государствам-членам ШОС совместные меры противодействия терроризму и подчеркнул необходимость укрепления сотрудничества в борьбе с воинствующими террористическими группами и религиозными экстремистами, такими как Исламское движение Восточного Туркестана (ИДВТ), а также важность запрета на распространение наркотиков и охраны границ. Китай обеспокоен возможностью того, что талибы могут поддержать терроризм в Китае со стороны синьцзянской сепаратистской группировки, как ИДВТ. Как видно выше, в связи с кризисом в Афганистане страны Центральной Азии проводят такую дипломатическую стратегию, которая включает, во-первых, регулярные встречи на высшем уровне между странами региона для координации ответов на текущие вопросы безопасности, тем самым создавая основу для регионального сотрудничества, и, во-вторых, устранение угроз безопасности путем налаживания дружественных отношений с великими державами. Данная стратегия также поддерживает взаимные проверки и политику сдерживания между великими державами. Можно сказать, что пять центральноазиатских стран используют многоуровневую стратегию дипломатии и безопасности, которая сочетает в себе тактики самозащиты, активного поиска союзников и победы над оппонентами силами других оппонентов. В частности, ожидается, что страны Центральной Азии проявят большой интерес к укреплению своего оборонного потенциала в будущем. На самом деле страны Центральной Азии в целом показывают, что их военный потенциал очень слаб. Центральноазиатские государства, которым приходится бороться с экстремизмом, терроризмом и незаконным оборотом наркотиков, осознают важность модернизированного оружия и оборудования, такого как беспилотные летательные аппараты, эффективность которых проявилась во время азербайджано-армянского конфликта, и стремятся внедрить оборонное оборудование с учетом своих собственных обстоятельств. И при этом они, вероятно, будут сотрудничать с такими странами, как Россия, Турция, Китай и Израиль. В отличие от прошлого, центральноазиатские государства работают над решением вопросов, которые противоречат интересам стран региона, на основе сотрудничества. Политика США в Центральной Азии, так же как и подходы Китая и России, становятся все более активными после афганского кризиса. В будущем необходимо более внимательно следить за всеми факторами, с учетом того, что последствия соперничества США и Китая за гегемонию также затронут центральноазиатский регион, и новая гигантская игра между такими мировыми державами, как США, Китай и Россия, станет более интенсивной в стратегическом пространстве Евразии.
READ MORE -
COLUMN
Какая страна станет страной голубого океана в Центральной Азии после COVID-19?
Какая страна станет страной голубого океана в Центральной Азии после COVID-19? Ким Ик Джун Президент компании “ECOVICE” “ECOVICEORIGIN” Адъюнкт-профессор, Высшая школа логистики, Университет Инха Логистика и дистрибуция после COVID-19 Среди самых крупных изменений после COVID-19 по сравнению с предыдущим периодом наиболее заметным в авиационном секторе является уменьшение количества пассажирских самолетов из-за сокращения количества пассажиров. Уменьшение числа пассажирских самолетов означает и уменьшение пространства для авиаперевозок. В связи с резким сокращением авиасообщения в Центральную Азию тарифы на авиаперевозки выросли почти втрое. Кроме того, стоимость доставки выросла более, чем в три раза из-за нехватки контейнеров в Китае, проблем с корейской судоходной компанией Ханджин и нехватки судов. После COVID-19 более серьезной проблемой для ритейлеров является невозможность контактной работы. Для нормального развития импорта и экспорта необходимо продвижение продукции и поиск новых партнеров. Однако из-за вспышки COVID-19 рабочие личные встречи и заграничные командировки вообще не выполняются. Кроме того, практически нет возможности гарантировать доверие со стороны компаний, с которыми сотрудничество ведется впервые, поэтому МСП страдают сильнее, чем крупные компании, открывшие филиалы в Центральной Азии. Более того, в этой ситуации становится еще меньше информации о местных таможенных органах и процессах таможенного оформления. В первые дни вспышки COVID-19 объем импорта и экспорта уменьшался, но сейчас существенных изменений нет, поэтому информация по поводу таможенного оформления еще более необходима. Однако работа таможни и терминалов была переведена на удаленный формат работы, и время выполнения заказа на таможенное оформление неизбежно увеличивается. Кроме того, почти нет возможности проверить достоверность информации о повышении местных таможенных сборов и стоимости доставки внутри страны. Следовательно, в случае наличия в Центральной Азии окна, выступающего в роли импортера или местной корпорации, отвечающей за дистрибуцию, посредством которого можно было поддерживать операции по контакту с местными таможенными органами и по уплате пошлин, для многих корейских компаний, особенно МСП, появилась бы возможность добиться более высоких показателей импорта и экспорта. Необоснованные суждения Вопрос, наиболее часто задаваемый во время деловых встреч или специальных лекций - «Где находится голубой океан в Центральной Азии?». На самом деле это самый сложный вопрос. Невозможно объяснить, какая страна является голубым океаном, не обладая информацией о производимых товарах или стратегии выхода на рынок, о готовности и намерениях владельцев и сотрудников завоевывать рынок. Судя по моему 28-летнему опыту управления корпорацией в Центральной Азии, в данном регионе страны голубого океана не существует. Однако полагаю, что страны голубого океана можно найти по таким критериям, как основные товары и стратегии выхода на рынок для каждой компании. Первое, что мне пришлось объяснить корейским импортерам и экспортерам, с которыми я познакомился во время ведения бизнеса в Центральной Азии и Корее, — это существующие предубеждения по поводу Центральной Азии. Хотя прошло 28 лет с тех пор, как я начал работать в Центральной Азии в 1993 году, я никогда не сталкивался ни с российской, ни с центральноазиатской мафией и никогда не подвергался нападкам с их стороны. Однако некоторые корейские предприниматели, с которыми я встречался во время деловых встреч в Корее, полагали, что для ведения бизнеса с российскими или центральноазиатскими компаниями необходимо связываться с мафией, и только в этом случае можно проверить целесообразность данного бизнеса, и именно это - основа входа в голубой океан. Кроме того, при рассмотрении статей, написанных о Центральной Азии, можно заметить большое количество неверной информации. В частности, это связано с вопросом произвольного суждения. В некоторых статьях о Центральной Азии можно прочитать следующее: «В правовой системе областей, городов и регионов отсутствует слаженность, поэтому взятки играют важную роль повсюду. Таможня также произвольно определяет КОД TH ВЭД в соответствии с компетентными органами и устанавливает различные тарифные ставки». Однако это звучит невероятным для компаний, которые получили таможенные лицензии непосредственно в Центральной Азии в период с 1993 года и активно работают с таможенными пошлинами. Судя по моему личному опыту, таможенное оформление в странах Центральной Азии мало чем отличается от той же процедуры в Корее. Процедура и оформление импорта в Корею усложняется в зависимости от ввозимого товара. Однако нужно предоставить все документы, которые требует корейская таможня, поскольку они абсолютно необходимы при импорте. В любой другой стране процедура таможенного оформления мало чем отличается от импортных и таможенных процедур в Корее. Однако корейские компании, экспортирующие товары в Центральную Азию или импортирующие товары из ЦА, выносят необоснованные суждения. То ли под влиянием сюжетов голливудских фильмов, то ли просто недооценивая страны ЦА, потому что их объем торговли и цены на продукты не выше, чем корейские, эти компании обычно недостаточно добросовестно относятся к подготовке пакета документов, требуемых таможней страны ЦА, а при возникновении проблем торопятся решить её взяткой, и в результате как раз выносят необоснованные суждения. Это огромная ошибка в ведении логистического и дистрибьюторского бизнеса в Центральной Азии. Другими словами, административные процедуры и таможенные пошлины в Центральной Азии существенно не отличаются от таковых в Корее, США и Европе. Однако для каждой страны требуются дополнительные документы в зависимости от отдельных условий. Если вы подготовите и предоставите все соответствующие документы, ответственные лица любой страны смогут провести таможенную очистку. Необходимо изначально понимать, что если таможенное оформление и становится невозможным, то только по причине отсутствия полного пакета документов. Что касается предубеждений и произвольных суждений при ведении бизнеса в ЦА, особенно в отношении деловой среды в Узбекистане, существует множество недоразумений. В Корее, среди стран СНГ Узбекистан - самая желанная страна для ведения бизнеса. Причина этого заключается в следующем. Во-первых, в Узбекистане до некоторой степени нетрудно решить проблему языкового перевода, так как 1% населения Узбекистана составляют корейские соотечественники, во-вторых, количество авиарейсов между двумя странами сравнительно велико, в-третьих, цены на продукты считаются относительно низкими. Однако наиболее ошибочным является мнение о том, что корейская система совершеннее узбекской только потому, что Узбекистан не европейская страна, и можно вести бизнес без надлежащей подготовки. На самом деле все с точностью до наоборот. До 2017 года в Узбекистане были самые сложные условия для ведения бизнеса. В прошлом было совершено много незаконных операций, потому что возникли проблемы с денежными переводами за границу, которые являются наиболее важной частью импортно-экспортной деятельности. Однако инвестиционная среда изменилась после прихода к власти нового правительства и введения свободной конвертации валюты в сентябре 2017 года. Однако надо иметь в виду, что даже если вводится свободная конвертация валюты, не все виды местной валюты можно обменять в банке и перевести их за границу. Это означает, что возможен только перевод средств для импортных и экспортных операций в соответствии с обычным контрактом. Другими словами, незаконный обмен валюты - это преступление, поэтому нужно быть особенно осторожными. От собственного владения к общественному пользованию Некоторые люди считают, что ситуация после COVID-19 может быть кризисом, но если корейские компании, работающие в областях логистики, дистрибуции и экспорта, будут хорошо сотрудничать, они могут найти больше возможностей в ЦА. Если посмотрим список корейских компании, работающих в ЦА в сферах логистики, распределения и производства, можно узнать, что там нет компаний, которые предоставляют комплексные услуги, связанные с импортом и экспортом. Следовательно, если каждая компания откажется от прежнего метода собственного владения своими сильными сторонами и поделится своими сильными сторонами с другими партнерами, введущими бизнес импорта-экспорта на рынке Центральной Азии, они станут более конкурентоспособными, чем сейчас. В настоящее время дистрибьюторские, производственные и импортно-экспортные компании приостановили работу лицом к лицу и деловые поездки после вспышки COVID-19, и серьёзно не хватает информации об изменениях в системе импорта и экспорта на местных рынках. Кроме того, если там возникнут проблемы, связанные с оплатой, то пока нет никакого способа ее решить. Однако корейские логистические компании, которым удалось успешно адаптироваться к местным условиям Центральной Азии, в настоящее время могут работать офлайн в контакте, а также выполнять работу, связанную с локальными таможенными пошлинами и, в зависимости от ситуации, могут играть роль местных импортеров или филиалов. Однако это возможно только для тех логистических и дистрибьюторских компаний, которые управляют местными предприятиями (продажи, бухгалтерский учет и обучение), используя методы, принятые в данной стране. Если дистрибьюторские и производственные компании в Корее и корейские логистические компании, вышедшие на рынки Центральной Азии, выполняют совместную работу, им доступна не только офлайн-работа, но также работа с послепродажным обслуживанием, платежными сервисами и т. д., которые трудно реализовать на местном уровне. Хотя необходимо продвигать импорт и экспорт в Центральную Азию и управлять запасами в каждой отдельной стране, сфера, в которой также существуют предубеждения, - работа логистических центров. Опасения по поводу возможных недостач и краж в устаревших логистических центрах стран ЦА в большинстве своем не больше, чем заблуждения. Компания «ECOVIS» создала логистические центры в Украине и Казахстане, а местный филиал в Узбекистане построил два логистических центра за счет активных инвестиций с 2020 года. В настоящее время Россия, Украина и Казахстан, которые являются ведущими среди стран СНГ, имеют логистические центры, оборудованные еще лучше, чем корейские, и проблем с безопасностью не отмечается. Если корейские дистрибьюторы, производители и стартапы будут сотрудничать с компаниями, которые вошли в Центральную Азию, продвигаясь от идей частной собственности к совместному использованию, текущая ситуация с COVID-19 может быть благоприятной возможностью. Центральную Азию нельзя отнести ни к голубому, ни к алому океану. Однако, если воспринимать Центральную Азию без предубеждений и правильно подготовить стратегию совместной работы с применением сильных сторон, любая страна в Центральной Азии может стать голубым океаном.
READ MORE -
COLUMN
2021 - Туркменистан - Родина мира и доверия, 30 лет независимости Туркменистана и туркмено-корейские отношения
2021 - Туркменистан - Родина мира и доверия 30 лет независимости Туркменистана и туркмено-корейские отношения Посол Туркменистана в Республике Корея Мурад Мамметалыев В этом году Туркменистан отмечает две знаменательные даты: 30-летие независимости и 26-летие нейтралитета Туркменистана. Независимость принесла стране мир, процветание и мировое признание. В мае 2021 года в одном из интервью Президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов заявил, что обретение Туркменистаном независимости стало логическим продолжением его древней истории, туркмены, по сути, являются государствообразующим народом. Начиная с раннего средневековья и на протяжении нескольких веков туркмены активно и непосредственно участвовали в создании и успешном развитии целого ряда государственных образований в Центральной и Южной Азии, на Ближнем Востоке. Этому есть множество свидетельств, фактов и документов. 1991 год можно считать вехой, ознаменовавшей возвращение туркменского народа на путь суверенного развития. Народ вновь обрел внутреннюю опору, увидел смысл и историческую перспективу своего существования в условиях собственной государственности. Туркмены реально ощутили высокую ответственность за судьбу государства и перспективы будущих поколений. В этом состоянии, по мнению Президента, проявились лучшие черты многонационального народа Туркменистана: патриотизм, достоинство, трудолюбие, гуманизм и уважение к памяти предков, толерантность, готовность прийти на помощь. Все это помогло не только без потрясений пройти первый и самый важный период после обретения независимости, но и достаточно быстро перейти к устойчивому политическому, экономическому и социальному росту. Нейтралитет Туркменистана, дважды признанный в ООН, а также дружественные и конструктивные отношения со всеми государствами создают благоприятные возможности для полноценного участия страны в решении проблем современного мира. В связи с этим нынешний год стал Международным годом мира и доверия и создал хороший повод для серьезного и ответственного диалога по вопросам современного мироустройства и международных отношений. Как всем нам известно, 14 сентября 2021 года в Нью-Йорке открылась 76-я сессия Генеральной Ассамблеи ООН. Туркменистан, неуклонно придерживаясь универсальных норм международного права, прежде всего Устава ООН, предпримет ряд конкретных практических шагов, направленных на укрепление многосторонности в межгосударственных отношениях и мировой экономике. В этом контексте будет продолжена работа над международными инициативами Президента Туркменистана по решению задач, стоящих перед региональной и международной повесткой дня. Направленность деятельности Туркменистана по выработке согласованных многосторонних подходов и практической реализации глобальных стратегий и программ будет определяться, по соответствующим отраслям, его членством в Экономическом и Социальном Совете ООН (ЭКОСОС), Конференции ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД), Исполнительном комитете Верховного комиссара ООН по делам беженцев, Комиссии ООН по наркотическим средствам, Комиссии ООН по народонаселению и развитию, Комиссии ООН по социальному развитию. Туркменистан рассматривает 76-ю сессию Генеральной Ассамблеи ООН как важный этап последовательной консолидации международных усилий по решению ключевых вопросов глобальной повестки дня, подтверждению центральной и координирующей роли ООН в поддержании и укреплении всеобщего мира, стабильности и безопасности, полной реализации заявленных Целей устойчивого развития. В ходе предстоящей сессии Генеральной Ассамблеи Туркменистан будет руководствоваться строгим соблюдением принципов нейтралитета, невмешательства, твердой приверженности мирным, политическим средствам разрешения конфликтов и противоречий. Приоритетные позиции Туркменистана на 76-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, международные инициативы и предложения определяют подходы страны к активному взаимодействию со всеми государствами-членами Организации, органами, учреждениями, агентствами и институтами ООН. Туркменистан продолжит усилия по укреплению центральной и координирующей роли Организации Объединенных Наций, которая является единственной универсальной площадкой для выработки компромиссных решений на основе равноправного диалога, и призывает всех партнеров к эффективному взаимодействию во имя высоких идеалов мира и справедливости, реализации глобальных целей и задач. В этих рамках Республика Корея также может совместно продолжать активную работу с Туркменистаном. Дипломатические отношения между Туркменистаном и Республикой Корея были установлены в феврале 1992 года. На протяжении последних 29 лет Туркменистан и Республика Корея активно развивают сотрудничество. За это время были успешно реализованы соглашения и договоренности во многих сферах. На международной арене Туркменистан и Республика Корея оказывают друг другу взаимную поддержку и доверие, особенно в рамках взаимодействия в Организации Объединенных Наций. Так, в декабре 2008 года Республика Корея оказала активную поддержку в качестве ко-спонсора международной инициативы Президента Туркменистана по принятию резолюции Генеральной Ассамблеи ООН о надежном и безопасном транзите энергоносителей на мировые рынки. Туркменистан и Республика Корея придерживаются одинаковых или схожих позиций по вопросам международной политики, между странами отсутствуют какие-либо разногласия. Укрепление мер доверия в Азии и создание благоприятной политической среды для развития отношений между государствами в соответствии с признанными нормами международного права и Уставом ООН стали ключевыми аспектами диалога между Туркменистаном и Республикой Корея в ходе переговоров государственных лидеров и правительственных делегаций двух стран на регулярной основе. Общеизвестно, что мировая экономика в настоящее время переживает не лучшие времена. В этих условиях необходима тесная консолидация усилий двух государств. Необходим инновационный подход к дальнейшему развитию торгового, технологического, инвестиционного и финансового сотрудничества. Это, в свою очередь, связано с формированием нового образа геоэкономики на Евразийском континенте в целом. Это объективный процесс, и его основным содержанием является диверсификация экономических связей. Поэтому любые конструктивные стратегии, направленные на развитие и реализуемые в ходе такого процесса, должны дополнять друг друга на основе сопряженности и сочетаемости долгосрочных целей. В этой связи Президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов в своем обращении к участникам Международного форума по северному экономическому сотрудничеству, состоявшегося в Сеуле 30 октября прошлого года, отметил уважительное и дружественное отношение Туркменистана к "Новой северной экономической политике". Эта важная инициатива Республики Корея во многом созвучна концепции "Возрождения Великого шелкового пути", которую сегодня реализует Туркменистан. Эта концепция четко соответствует миролюбивому характеру Туркменистана и его активной внутренней и внешней политике. Также крупные корейские компании на протяжении многих лет успешно работают в различных секторах туркменской экономики. Амбициозные проекты, реализуемые совместно с компаниями, включают строительство промышленных объектов на туркменском газе и нефти, в транспортной и строительной сферах. Большую часть парка общественного транспорта Туркменистана составляют корейские автобусы и автомобили. Республика Корея является одним из основных внешнеторговых партнеров Туркменистана. На территории Туркменистана работают 26 предприятий с корейским капиталом. Туркменистан заинтересован в участии корейских компаний в создании и оснащении современных объектов социально-культурного назначения, модернизации транспортных и информационных технологий. Государство инвестирует в инфраструктурные проекты, поддерживает создание промышленных предприятий различных форм собственности, оснащенных новейшими технологиями и выпускающих продукцию, конкурентоспособную на мировом рынке, предоставляет кредиты частному сектору на льготных условиях, привлекает иностранных инвесторов и фирмы, чтобы они могли поделиться своим опытом. Развитие электроэнергетики, строительство новых и реконструкция существующих электростанций, ряд промышленных предприятий по производству йода и брома в химической промышленности, а также развитие транспортно-коммуникационного комплекса являются одними из приоритетных направлений. Другими словами, это перспективные отрасли, и корейские компании могут принять активное участие в реализации проектов в этих сферах. Таким образом, Туркменистан и Республика Корея могут послужить основой для дальнейшего развития взаимовыгодных отношений благодаря созданию новой модели сотрудничества, позволяющей в полной мере объединить все преимущества двух стран и получить от них практическую отдачу.
READ MORE -
COLUMN
Новое понимание корейских соотечественников с точки зрения южнокорейско-центральноазиатских отношений
Новое понимание корейских соотечественников с точки зрения южнокорейско-центральноазиатских отношений Хванг Ёнг Сам (профессор-исследователь Центра исследований Центральной Азии, Университет иностранных языков Хангук) Тридцать лет тому назад, когда ещё существовал советский режим, за исключением нескольких исследователей-экспертов, только немногие жители Кореи знали о том, что в Советском Союзе проживают сотни тысяч их соотечественников (советские корейцы, корёины, корё сарам). В настоящее время из 500 тыс. корё сарам во всем мире около 85 тыс. проживают в Корее, они активно работают в различных городах страны, включая Ансан, Кванджу, Инчхон и Сеул, и между корёинами и местными корейскими жителями продолжается прямой и косвенный обмен. Данная статья написана с намерением донести мысль о том, что представление о «корёинах, которые признавались не более, чем соотечественниками, вызывающими сострадание», должно измениться. История корё сарам начинается с первого переселения жителей Кореи за границу (1864 г.). Однако в советское время в Корее о них было мало информации. Конечно, некоторые отечественные СМИ упомянули о них во время подготовки к Олимпиаде 1988 года в Сеуле, но интерес и понимание корейского общества в то время были сосредоточены только на самих спортивных мероприятиях. Как позже выяснилось, советские корейцы узнали точные факты о Корее после просмотра трансляции Олимпийских игр и поняли, что информация, которой они располагали до того времени, была крайне недостоверной. В то время высокий уровень экономического развития Кореи и яркий имидж корейского народа не только удивили их, но и внушили чувство гордости за то, что они также корейцы. Распад Советского Союза сильно повлиял на общество корё сарам. Прежде всего, с положительной точки зрения, стали возможны прямые и свободные контакты с Южной Кореей и ее жителями, а также появились возможности для получения экономических выгод в этом процессе. По мере продвижения корейских компаний в Россию и страны Центральной Азии, которые ранее были недоступны по политическим причинам, корёины, особенно те, кто хорошо владеет корейским языком, получили возможность работать в этих компаниях и заниматься экономической деятельностью. Кроме того, когда студенты смогли активно изучать специальности, связанные с Кореей и даже поехать учиться в Корею, в обществе корёинов поднялся бурный ветер перемен. Были и отрицательные моменты. Из-за изменений режима единое сообщество корёинов было разделено на группы с разными гражданствами, что в результате вызвало для многих большие проблемы. Были случаи, когда, не сумев адаптироваться к рыночной экономике, постсоветские корейцы страдали от экономических трудностей. В результате у самих жителей Кореи, которые мало знали о корё сарам, сложились предубеждения о них. Другими словами, среди южнокорейцев сложился стереотип, согласно которому корёины представали «вызывающими жалость соотечественниками, которые стали жертвами депортации и страдают от экономических проблем». Фактически, с экономическими трудностями столкнулись не только корейцы, но и основные этнические группы, такие как русские, казахи и узбеки. В то время это была не проблема отдельных национальностей, а экономическая проблема, возникшая в результате системных изменений. Однако корейские СМИ, которые не владели всей информацией о ситуации, представляя постсоветских корейцев широкой публике Южной Кореи, сосредоточили внимание только на поверхностной картине многочисленных трудностей. Если говорить точно, корейские соотечественники ранее были гражданами Советского Союза, а теперь являются гражданами различных суверенных стран, в том числе России. Они отличаются от корейцев, которые являются гражданами Республики Корея. В частности, изменение языковой идентичности ясно показывает разницу между двумя группами. При этом корёины играют очень большую роль как граждане своих государств, и в то же время они поддерживают чувство общности между собой в многоэтническом обществе. Такие герои, как генерал Хон Бом До и Ге Бон У, также принадлежат к одним из самых уважаемых личностей в сообществе корё сарам. Даже в Казахстане и других странах, где проживают корёины, эти героические личности считаются достаточно важными историческими фигурами и даже были включены в энциклопедии этих стран. В этом отношении, возможно, репатриация останков должна была пройти более тщательную проверку. В частности, есть опасения, что после этого ослабление местного сообщества корёинов усилится, и южнокорейские туристы больше не будут посещать эти районы. В связи с этим нам нужно полностью пересмотреть свое представление. Отдельного упоминания заслуживает проект мемориального парка под Уштобе, осуществленный частной организацией. Цель проекта - создать место, где можно вспомнить прошлое и дать будущим поколениям знания об истории корё сарам именно на первой остановке высадки насильственно переселенных советских корейцев, и на том месте, где жили первые корейцы-мигранты. Данный проект создает хороший имидж не только для местного корейского сообщества, но и для властей Казахстана. Таким образом создана обстановка, в которой даже южнокорейцы, посещающие тот мемориальный парк, могут почувствовать гордость. Необходимы ориентированные на будущее перспективы и видение, связанные с нынешним обществом корёинов. Прежде всего, существует острая необходимость в проекте, который практически свяжет сообщества соотечественников, населяющих весь регион Евразии, с нашей новой северной политикой. В России, Казахстане, Узбекистане и других странах проживает много представителей корейской нации с определенным уровнем влияния, таких как законодатели, министры и просто экономически успешные люди. Мы должны смело поддерживать и развивать наши политические, экономические и социальные связи с ними. Кроме того, следует разработать меры по обеспечению интереса к соотечественникам, проживающих в Корее, и стратегии их поддержки. Число корё сарам, проживающих в Корее, составляет 15% от общей численности постсоветских корейцев, это число постепенно увеличивается, и этот факт показывает необходимость как можно скорее разработать политику в их отношении. По мнению автора статьи, важнее конкретные меры по усилению первого упомянувшего аспекта сотрудничества. Что касается политики в отношении второго упомянувшего аспекта сотрудничествай, особенно в отношении тех, кто проживает в Корее, - представляется необходимым предоставить им максимум возможностей и поддержки, чтобы они могли продемонстрировать огромные способности после возвращения в свою страну. Причина в том, что нам необходимо максимально использовать существующие человеческие ресурсы для того, чтобы политика правительства Южной Кореи в отношении евразийского региона была успешной.
READ MORE -
COLUMN
Стратегия Индии в отношении Центральной Азии
Стратегия Индии в отношении Центральной Азии Хён Сынг Су(Корейский институт национального объединения) С недавним выводом американских войск из Афганистана и возвращением к власти талибов, которые являются исламистским радикальным движением, в Евразии складывается нестабильная ситуация. После ухода США из Афганистана ожидается, что между Китаем, Россией, Пакистаном, Ираном и Индией развернется грандиозная стратегическая битва, война на эмоциях и ожесточенная борьба за влияние в Афганистане, где государственная нестабильность достигла максимума. Данная статья рассматривает процессы, которые в частности происходят в Индии. С тех пор, как США напали на Афганистан в 2001 году с целью свержения режима талибов, Индия поддерживает проамериканский режим в Афганистане и ясно демонстрирует свою антиталибскую линию. Кроме того, за последние 20 лет Индия инвестировала более 3х миллиардов долларов в строительство дорог, плотин, электросетей, школ и больниц в Афганистане, а также бесплатно построила здание национальной ассамблеи Афганистана, укрепив свои позиции в качестве решительного сторонника нового афганского режима. Поддержка Афганистана Индией в первую очередь мотивирована соображениями безопасности, а именно стремлением заблокировать влияние Пакистана, с которым Индия конфликтует, и предотвратить превращение Афганистана в укрытие для исламистских экстремистов. Однако для Индии дружеские отношения с Афганистаном важны и с экономической точки зрения. Это связано с геоэкономической стратегией страны по вхождению в Центральную Азию, сердце Евразии, через Афганистан. Причина, почему Индия поддержала строительство 218-километровой дороги из Деларама в Афганистане в Зарандж на афгано-иранской границе и развитие порта Чабахар на юге Ирана, также заключается в намерении обеспечить для себя торговые пути в Центральную Азию, с учетом того, что до этого возможные выходы были заблокированы Пакистаном и не доступны по суше. Основные задачи Индии в регионе были сформулированы в политическом документе, которое правительство Индии опубликовало в 2012 году: «Соединить Центральную Азию». Согласно данному документу, ключевыми интересами Индии в Центральной Азии являются следующие: Во-первых, Индия, как и другие страны, заинтересована в центральноазиатских природных ресурсах, таких как уран, природный газ, нефть и уголь. Цель политики Индии в области энергетической безопасности - уменьшить чрезмерную зависимость от нефти с Ближнего Востока, где сохраняется политическая нестабильность, и импортировать нефть из Африки или США, или обеспечить другие источники энергии помимо нефти. Это так называемая диверсификация импорта энергоресурсов. В этом контексте природный газ из Центральной Азии может быть очень привлекательным вариантом для Индии. Импорт урана из Узбекистана и Казахстана также важен для Индии, которая осуществляет частную программу ядерной энергетики. Интерес Индии к золоту, серебру, алюминию и другим стратегическим минеральным ресурсам в Центральной Азии также высок. Во-вторых, Индия намерена укрепить свой статус экономической державы во всем регионе Центральной и Юго-Западной Азии, сдержать расширение влияния Пакистана, с которым находится во враждебных отношениях, и эффективно ответить на усиление конкуренции с Китаем. Экономическая экспансия Китая в Центральной Азии продолжается уже давно, и из-за внешних задолженностей перед КНР над экономическим суверенитетом и будущими перспективами стран Центральной Азии нависла угроза. Поэтому страны Центральной Азии стремятся к сотрудничеству с другими экономическими партнерами, такими как Европа, Индия и Южная Корея, но эффект пока незначителен. На самом деле результаты экономического сотрудничества в таких областях, как торговля и инвестиции, между Индией и странами Центральной Азии, пока не показали примечательных результатов. Однако нынешняя ситуация, когда страны региона все больше обеспокоены расширением влияния Китая, безусловно, может быть возможностью для Индии продолжить свою экономическую экспансию. У Индии есть долгосрочная цель - закрепить свои позиции в Центральной Азии и использовать их как ступеньку для расширения и выхода со своим рынком в Россию и Европу, в то же время сдерживая экспансию Китая. В-третьих, Индия намерена играть ведущую роль в процессе экономической интеграции стран Евразии, включая Центральную Азию. С этой целью Индия провела первое заседание Диалога «Центральная Азия – Индия» на уровне министров иностранных дел в январе 2019 года в Самарканде, Узбекистан, а в октябре 2020 года в связи с пандемией COVID-19 второе заседание было проведено в формате видеоконференции, и в нем принял участие министр иностранных дел Афганистана. Диалог «Индия-Центральная Азия» касается сотрудничества между Индией и странами Центральной Азии в широком спектре областей, таких как политика, безопасность, экономика, торговля и развитие, а также в ходе второго заседания в 2020 году Индия обещала предоставить Центральной Азии кредитную линию в размере 1 миллиарда долларов (около 1, 2 триллиона вон). Кроме того, стратегия правительства Индии, направленная на укрепление сотрудничества с Россией в области экономики и безопасности, имеет отношение к проекту «Соединить Центральную Азию», а такие меры, принятые Индией, как присоединение к ШОС (Шанхайской организации сотрудничества) в 2017 году в качестве официального члена, проведение переговоров о ЗСТ с Евразийским экономическим союзом, возглавляемым Россией и активная деятельность в Азиатском банке инфраструктурных инвестиций (АБИИ) с 2016 года, хорошо показывают направление стратегии Индии в отношении Центральной Азии. У Индии есть стратегические интересы не только на многостороннем, но и на двустороннем уровне. Главный стратегический интерес Индии в Казахстане заключается в импорте большого количества урана из запасов Казахстана для успешного осуществления своей стратегии ядерно-энергетической безопасности. Казахстан является ведущим в мире хранителем урана с 15% мировых запасов. Статистика показывает, что с 2014 года 80 процентов импорта урана в Индию приходится на Казахстан. Казахстан поддерживает исключительное положение, которое позволяет Индии продолжать сотрудничество в области гражданской ядерной энергетики со странами ГЯП (Группа ядерных поставщиков), хотя Индия не подписала Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) и также активно поддерживает участие Индии в ГЯП. Через Деловой совет между Казахстаном и Индией, созданный в 2016 году, две страны подписали несколько соглашений об экспорте казахстанского урана в Индию. В 2019 году две страны подписали контракт на экспорт урана из Казахстана в Индию на период 2020-2024 годов. Кроме того, эксперты прогнозируют расширение сотрудничества между двумя странами в области нефти, газа и возобновляемых источников энергии. Узбекистан также занимает седьмое место в мире по экспорту урана и является важным партнером Индии в индустрии ядерной энергетики. Две страны подписали долгосрочное соглашение о поставках урана в 2019 году. Ожидается, что торговля и инвестиции между Индией и Узбекистаном значительно увеличатся после завершения продолжающихся переговоров о ЗСТ между двумя странами. Между тем, как упоминалось выше, Индия работает над модернизацией иранского порта Чабахар с целью развития маршрутов для торгового обмена с Центральной Азией, заблокированных вмешательством Пакистана. Поскольку порт Чабахар является единственным портом Ирана на побережье Индийского океана, тот факт, что государственная железнодорожная компания Узбекистана в настоящее время продвигает проект железнодорожного сообщения между Афганистаном и Ираном, также является одной из попыток Индии наладить выход через порт Чабахар. Туркменистан – это один из крупнейших экспортеров ресурсов с четвертыми по величине запасами природного газа в мире. Если туркменский природный газ будет поставляться по газопроводу ТАПИ (Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия), Индия сможет получать 33 миллиарда кубометров газа в год. Хотя перспектива строительства газопровода ТАПИ все еще остается неопределенной из-за беспорядков в регионе, Индия обращает внимание на осуществимость проекта ТАПИ с точки зрения своей стратегии энергетической безопасности. Экономическое сотрудничество между Кыргызстаном и Индией все еще находится на незначительном уровне. Однако, поскольку Индия недавно проявила интерес к подземным ресурсам, таким как золото, уголь, уран и сурьма, которые хранятся в Кыргызстане, ситуация, вероятно, улучшится. Обильные водные ресурсы Кыргызстана также улучшают перспективы экспорта гидроэнергетики в Индию. В последнее время две страны наращивают интенсивность сотрудничества, подписав договор о взаимных инвестициях и организовав Индо-Кыргызский бизнес-форум, и, чтобы облегчить доступ к вышеупомянутому порту Чабахар, Кыргызстан реорганизует свою логистическую сеть. Кыргызстан, член возглавляемого Россией Евразийского экономического союза, также ведет переговоры о ЗСТ с Индией. Наконец, Таджикистан не является привлекательным экономическим партнером для Индии из-за его ограниченных ресурсов и невысоких экономических оборотов. Однако, из-за своей географической близости к Афганистану, Пакистану и Китаю Таджикистан считается одной из важных стран-партнеров для Индии с точки зрения безопасности. Единственная зарубежная военная база Индии расположена на территории Таджикистана, и часто проводятся совместные военные учения Таджикистана и Индии. Восстановление режима талибов усложнило геополитические и геоэкономические расчеты Индии. Отношения между США и Ираном, которые ухудшились из-за одностороннего выхода администрации Трампа из ядерной сделки с Ираном, также стали плохой новостью для Индии. Это вызвано тем, что возникли препятствия для реализации грандиозной индийской стратегии, посредством которой она пыталась создать маршрут между Афганистаном и Центральной Азией через иранский порт Чабахар. Если солидарность между Китаем, Пакистаном и режимом талибов укрепится, это, безусловно, станет для Индии самым худшим сценарием. В настоящее время вызывает немалый интерес стратегии, с помощью которых Индия будет преодолевать ограничения в процессах соединения с Центральной Азией.
READ MORE -
COLUMN
Создание и основные задачи торгово-транспортного коридора Казахстана
Создание и основные задачи торгово-транспортного коридора Казахстана Пак Джи Вон (Корейское агентство содействия торговле и инвестициям) План создания торгово-транспортного коридора Казахстана Укрепление в статусе евразийского торгово-транспортного коридора - одна из важнейших задач для Казахстана на национальном уровне. С точки зрения экономического развития необходимо представить новую ось экономического роста путем усиления развития инфраструктуры и логистических связей в дополнение к ресурсному сектору. А также во внешнем плане необходимо достичь баланса с Россией за счет укрепления транспортного сотрудничества с Китаем, который продвигает проект «Один пояс, один путь». В декабре 2019 года Казахстан вслед за программой «Нурлы жол» на 2015-2019 гг. принял «Нурлы жол» на 2020-2025 гг., который в свою очередь представляет собой существующий план улучшения транспортной инфраструктуры страны и подтверждает будущее направление развития транспортной инфраструктуры до 2025 года. Согласно обсуждениям на заседании министров Казахстана результатов программы «Нурлы Жол», действовавшей до 2019 года, отмечено, что было построено 3000 км автомобильных и 1400 км железных дорог, а также значительно улучшены логистические возможности в приграничной зоне с Китаем и пропускная способность портов Актау и Курык. План программы «Нурлы Жол» до 2019 года был сосредоточен на создании базовой инфраструктуры за счет улучшения неразвитой транспортной инфраструктуры Казахстана и усиления его логистического потенциала в качестве транзитного пункта для транспортных перевозок. Новый проект «Нурлы Жол» на 2020-2025 гг. направлен на укрепление транспортного сообщения между центром и областями Казахстана, между Казахстаном и соседними странами, а также на усиление связанности внутренней инфраструктуры и развитие расширенного транзитного маршрута. В частности, в секторе автомобильлных дорог программа включает в себя план по совершенствованию транспортной системы, установленной в приграничной зоне со странами ЕАЭС, и достройки недостающих фрагментов дорожной инфраструктуры в Западно-Казахстанской, Актюбинской и Атырауской областях. В железнодорожном секторе план предусматривает упрощение торговых процедур и ускорение интеграции транспортной инфраструктуры в систему международных стандартов, а в морском секторе он будет сосредоточен на укреплении сообщения между портами Актау и Курык с Азербайджаном и Ираном. Политика развития транспортной инфраструктуры Казахстана - шаг вперед по сравнению с предыдущей стратегией в этой же области, при этом новая политика включает расширение транспортных связей с соседними странами для завершения транзитной инфраструктуры и стабилизации экспортных маршрутов отечественной продукции. Основная направленность – на достижение развития комплексной транспортной системы путем подключения существующих планов по развитию инфраструктуры по пунктам. Маршруты в обход Казахстана и конкурирующие маршруты Бесспорно, Казахстан является важнейшим участником процесса формирования торгово-транспортного коридора в Евразии. Однако среди маршрутов из Китая в Европу есть и такие, которые не проходят через Казахстан или проходят через территорию страны только частично, и такие маршруты могут подорвать доминирующее положение Казахстана как транзитной страны. Первый - это маршрут «Китай-Кыргызстан-Узбекистан». Китай пытается наиболее активно развивать и поддерживать маршрут, соединяющий Европу через Казахстан, но он одновременно старается и снизить свою чрезмерную зависимость от него с помощью развития нескольких альтернативных направлений. Репрезентативный маршрут среди таких – как раз упомянутый выше. Этот маршрут начинается в Ланьчжоу в Китае, проходит через Ош в Кыргызстане и соединяется с Андижаном и Ташкентом в Узбекистане. Преимущество этого маршрута в том, что он может продолжаться не только до Кыргызстана и Узбекистана, но также до Таджикистана, Афганистана и Ирана, и имеет отличное сообщение с каждым регионом Центральной Азии. Этот транспортный коридор фактически был открыт с февраля 2018 года и оценивается как самый короткий путь из Китая на Ближний Восток и в Южную Европу. Проблема в том, что строительство участка пути между Китаем и Узбекистаном было завершено после официального открытия, но внутренний участок Кыргызстана, соединяющий обе стороны, все еще не достроен. Строительство железной дороги в Кыргызстане задерживается, но ожидается, что использование этого коридора станет более активным после того, как ситуация улучшится и все линии будут построены. Кроме того, предполагается, что этот маршрут в обход Казахстана станет одним из вариантов, который сможет использовать Китай. Второй - это маршрут «Китай-Кыргызстан-Таджикистан-Афганистан-Иран», строительство которого продолжается в соответствии с соглашением между пятью странами в Душанбе, столице Таджикистана, принятым в декабре 2014 года. Общая протяженность этого маршрута из Китая в Иран составляет около 2100 км, и около 50% маршрута проходит через Афганистан. Известно, что бюджет строительства железной дороги составляет около 2 миллиардов долларов, и средства выделяются Всемирным банком и Азиатским банком развития. Ожидается, что политическая ситуация в Афганистане окажет важное влияние на успех данного проекта, но после завершения он может стать основным конкурентом маршрута через Казахстан. Железнодорожный маршрут «Китай-Кыргызстан-Таджикистан-Афганистан-Иран» Источник: Afghanistan Railway Authority Третий маршрут - это маршрут «Китай-Казахстан-Узбекистан-Туркменистан-Иран». Этот маршрут начинается в Иу в Китае, проходит через Алматы в Казахстане, Ташкент в Узбекистане и Туркменистан, а затем завершается в Иране. На всем своем протяжении от Китая до Ирана данный коридор проходит только через некоторые южные районы Казахстана, включая Алматы, не пересекая Казахстан с востока на запад. Хотя некоторые участки маршрута связаны с Узбекистаном через Алматы в Казахстане, экономический эффект от транзита невелик по сравнению с маршрутом, который пересекает восток-запад Казахстана. Казахстан ожидает экономического развития Северо-Западного Казахстана за счет развития транспортного маршрута, пересекающего страну с востока на запад, но упомянутый маршрут не сможет оправдать эти ожидания. Для Казахстана как никогда актуально усиление конкурентоспособности логистической системы, включающей пути транзита через страну с востока на запад. Если будут активно задействованы транспортные маршруты в обход Казахстана, роль страны как евразийского логистического хаба может ослабнуть. Поэтому потребуются усилия по сокращению периода перевозки и улучшению сопутствующих услуг путем построения интеллектуальной транспортной системы и обеспечения эффективности логистических перевозок и т. д.
READ MORE -
COLUMN
Стратегическое хеджирование Узбекистана как промежуточная в геополитическом отношении страна и его значение
Стратегическое хеджирование Узбекистана как промежуточная в геополитическом отношении страна и его значение Канг Бонг Ку (Университет Ханьянг) Узбекистан, расположенный в центре Центральной Азии, имеет самое большое население в регионе количеством около 33 миллионов человек. Однако, если рассматривать жесткую силу, такую как экономическая и военная мощь, нужно отметить, что она принадлежит группе небольших стран. Географически Узбекистан близок к России и Китаю, но с точки зрения оказания влияния Узбекистан является промежуточной в геополитическом отношении страной, где также действует влияние Турции и западных стран, таких как США и ЕС. В период власти Ислама Каримова, который правил «железной рукой» около четверти века и возглавил формирование современного государства и народа Узбекистана, главной целью страны была «суверенная» независимость и стабильность, а во внешней политике неизменно продолжался курс на «оборонительную опору на собственные силы». Конечно, такой путь тесно связан со стратегическим выбором узбекского руководства, а также с его положением геополитически промежуточной страны, оказавшейся в ситуации, в которой различные державы, такие как Россия, США и Китай, борются за влияние в регионе. Подход администрации Каримова к великим державам, с учетом внешнеполитического курса самообеспечения, при котором подчеркиваются защита национального суверенитета, безопасность и стабильность страны, основывался в основном на стратегическом хеджировании. Стратегическое хеджирование, внедренное малыми и средними странами в эпоху после холодной войны, представляет собой внешнюю стратегию, направленную на снижение рисков путем избегания негативных последствий однолинейных союзов и политических предпочтений в отношениях с великими державами при отсутствии прямой угрозы. В основном это делается с помощью политических стратегий, которые диверсифицируют активы и возможности, склонности отдавать противоречивые политические предпочтения и подачу неоднозначных сигналов об альянсе. Стратегическое хеджирование, которое используют многие малые и средние страны в международном сообществе 21 века, продвигалось в различных формах в зависимости от обстоятельств каждой страны. Согласно общей логике, которая пронизывает все это разнообразие, хеджирование, проводимое промежуточными в геополитическом отношении государствами - это прежде всего реакция на снижение неопределенности и рисков обстоятельств и часть усилий по осуществлению «стратегических обменных операций» малых и средних стран, которые хотят сохранить выгоды экономических и дипломатических отношений, максимально не ставя под угрозу основные интересы национальной безопасности при сотрудничестве с великими державами. Хеджирование рисков при проведении курса самообеспечения правительства Каримова для конкурирующих друг с другом держав, таких как Россия и США (и ЕС), делится на три периода: период ограниченного союза с Россией (1991 ~ 1998), и период союза с США (1999 г. ~ 2003 г.), а затем период укрепления и сохранения связей с Россией (2004 ~ 2016 гг.). Такая категоризация периодов означала лишь то, что Узбекистан «относительно» укрепил уровень союзов с определенными великими державами, но на протяжении всех трех периодов правительство Ташкента последовательно реализовывало стратегию хеджирования в отношениях со всеми крупными державами. Узбекистан неоднократно присоединялся к «Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ)», возглавляемой Россией и выходил из неё (выход в 1999 году, возвращение в ОДКБ в 2006 году и повторный выход в 2012 году). В частности, заявление Узбекистана о выходе из ОДКБ (28 июня 2012 г.) было сделано менее, чем через месяц после принятия «Декларации о расширении стратегического партнерства (4 июня)» с Россией, что является эмпирическим признаком хеджирования – типичные «противоречивые политические предпочтения» и «неоднозначные сигналы альянса». С другой стороны, Узбекистан присоединился и вышел из ГУАМ, который частично находился под влиянием США, и внезапно приостановил свое членство в Евразийском экономическом сообществе (ЕврАзЭС) в 2008 году, когда Узбекистан ускоренными темпами демонстрировал намерение укрепить связи с Россией, что вызвало недоумение у московской власти. Как видно из приведенного выше разделения на периоды, за исключением короткого периода, когда Узбекистан пытался сформировать союзы с США, в Узбекистане поддерживался долгосрочный союз с Россией, которая имела сильные рычаги влияния на Центральную Азию в качестве колониальной родины в Советской Империи. Однако несмотря на то, что союз Узбекистана с Россией сохраняется в течение долгого времени, эта тенденция также была частью направленного на сохранение собственной независимости стратегического хеджирования рисков ташкентской власти, и политические союзы с США также продолжались, хотя и в ограниченном масштабе. Этот момент нельзя упускать из вид и, естественно, эта тенденция касается и союза Узбекистана с США. Усилия Узбекистана по диверсификации дипломатии в отношении Соединенных Штатов (европейско-атлантический мир в общем), были попыткой не избежать российского влияния, а, скорее, диверсифицировать линию сотрудничества с крупной державой с весьма сильным присутствием в России. Эта попытка, которая не дала ожидаемых результатов, проистекала из соображений стратегического хеджирования для смягчения таких рисков, как возможность сокращения независимости и ограничения возможности безопасности и экономических выгод, вызванных односторонним союзом с Россией. Следовательно, это далеко не антироссийские настроения или попытка сбалансирования сил против России. В любом случае хеджирование Ташкента для многостороннего снижения рисков и его управления не зависело от взаимных союзнических уз или фракционной логики. Таким образом, стратегическое хеджирование как способ опоры на собственные силы в эпоху Каримова и его практику на любом этапе трудно рассматривать как пророссийскую антизападную линию политики или антироссийскую прозападную линию политики. Наследие периода Каримова, выдержавшее испытание временем, передается правительству Мирзиёева. Отличие от прошлого заключается в том, что после 2010-х годов, особенно после начала реализации проекта «Один пояс, один путь», ключевым игроком, которого следует учитывать в первую очередь при хеджировании Ташкента в отношениях с великими державами, стал Китай. В изменившейся международной среде, такой как восхождение Китая в качестве G2, смещение оси глобального могущества и новый международный вектор, влияющий на центральноазиатский регион, конкуренция между Россией и Китаем (который занял место, ранее принадлежавшее США) развивается в неисключительной форме. В течение последних пяти лет правительству Мирзиёева удавалось поддерживать как с Китаем, так и с Россией прагматические отношения, в которых от обоих партнеров поступали выгоды в области экономики и в сфере безопасности, неисключительным образом отправляя неоднозначные сигналы о партнерстве этим двум крупным державам. Двусторонние отношения между Узбекистаном, Россией и Узбекистаном, Китаем пока не вызвали каких-либо серьезных конфликтов, потому что совпадение экономических интересов и сфера конкуренции незначительны. Это один из признаков успешного стратегического хеджирования. Ташкент считает, что хеджирование между Китаем и Россией необходимо, чтобы не допустить военного и стратегического подчинения какой-либо крупной державе, и при этом управлять рисками в сферах экономики и безопасности и сохранить соответствующий уровень автономии. Пока Узбекистан сохраняет свою традиционную стратегию хеджирования, направленную на диверсификацию возможностей и рисков, не склоняясь ни к одной из сторон между Россией и Китаем, им обоим трудно развить исключительную конкуренцию за влияние в Узбекистане. Поскольку такая исключительность рассчитана на гегемонистское господство над Узбекистаном, Ташкент ни в коем случае этого не допустит. Узбекистан продолжал и укреплял свою независимую внешнеполитическую линию более 30 лет, признавая, что ни одна страна не может заставить Ташкент уступить путем угроз или принуждения. Примечательно, что до сих пор Пекин не предпринимал активных попыток военного или политического союза в двусторонних отношениях с Узбекистаном (с учетом традиционного положения России в основном в Центральной Азии). Кроме того, даже если Китай предпримет такую попытку, ташкентские власти, которые ценят сохранение автономии в отношениях с великими державами, не будет терпеть такую попытку, и в настоящее время маловероятно, что в Узбекистане разгорится конфликтное соперничество за влияние между Россией и Китаем. За последние 30 лет стратегическое хеджирование Узбекистана в целом оценивалось успешно с точки зрения целей сохранения национального суверенитета, стабильности и внешней независимости. Такие достижения могут быть связаны с дипломатическим потенциалом Узбекистана для реализации стратегии хеджирования, но, прежде всего, с отсутствием угрозы безопасности со стороны противника, минимизацией уязвимости в зависимости от внешних экономических переменных, устойчивостью к внешним шокам и национальным консенсусом в отношении курса «оборонительная опора на собственные силы». В Корее очень мало благоприятных условий для хеджирования, которыми пользуется Ташкент. Чтобы восстановить свою собственную цепочку поставок в условиях растущей конкуренции за промышленное, научное и технологическое превосходство между США и Китаем, Вашингтон оказывает давление на Южную Корею, чтобы она присоединилась к объединенному фронту для сдерживания Китая по контролю за поставками ИКТ-технологий и промежуточных товаров и коалиции для реализации Индо-Тихоокеанской стратегии «QUAD +». Южная Корея находится в такой ситуации, когда неуместны и безоговорочное принятие предложений США (из-за возможности чрезмерных уступок и ущерба автономии в обмен на безопасность и финансовые выгоды) и явное сбалансирование сил против Китая (из-за сложности отказа от выгод экономического партнерства с Китаем). Южной Корее сложно осуществлять стратегическое хеджирование, которое обычно используется геополитически промежуточными странами, в среде, где Северная Корея представляет собой угрозу, а собственная безопасность зависит от Соединенных Штатов. В рамках альянса между Республикой Корея и США корейскому правительству было непросто сохранять двусмысленность в отношении запроса США об участии в санкциях Huawei. Как уже было замечено в случае развертывания THAAD в Корее, Южной Корее будет сложнее продолжать в течение длительного периода времени поддерживать неопределенность в отношении степени общих интересов безопасности (предполагающихся общими) между двумя странами на основе духа союзничества в фронте США по сдерживанию Китая. Однако в какой-то момент нарастания конкуренции между США и Китаем (из-за принуждения к выбору альтернативы) стоять на передовой линии фронта между США, Японией и Кореей, созданного для сдерживания Китая и направлять копье в сторону КНР также не соответствует национальным интересам. Это момент, когда подчеркивается необходимость «активного» хеджирования для подготовки к какой-то точке в будущем, когда может развернуться худший гипотетический сценарий конфронтации между США и Китаем. В отличие от обычного «пассивного» хеджирования промежуточных стран, где нет угрозы безопасности, хеджирование Кореи должно быть «активным». Корейскому правительству необходимо использовать «силу взаимоотношений», которая возникает в результате установления отношений с другими странами. Связующим звеном в формировании отношений является «дипломатия мира» или «дипломатия мостов». Суть дипломатии мира заключается в том, что Корея берет на себя роль посредника примирения и создателя международных общественных благ под знаменем инклюзивной идентичности и в придерживании нейтральных ценностей мира и совместного процветания в своей внешней политике.[1] Для геополитически промежуточных стран проведение нейтральной мирной дипломатии, основанной на инклюзивной идентичности и дипломатической независимости, которая не исключает наличия какой-либо крупной державы, от которой Южная Корея получает выгоды в секторах безопасности и экономики, является частью «стратегического хеджирования». В частности, следует подчеркнуть, что это стратегическое хеджирование представляет собой «активное» хеджирование, а не «пассивное», поскольку оно направлено не только на устранение и избежание рисков, связанных с конкуренцией между великими державами, но и на устранение источника конфликтов между ними же. Если Южная Корея использует «силу взаимоотношений», которая может быть проявлена посредством активного продвижения мирной дипломатии для установления мира на Корейском полуострове и многостороннего сотрудничества в области безопасности в Северо-Восточной Азии, будут созданы возможности, хоть и небольшие, для расширения сферы действия независимой дипломатической деятельности. В то же время следует удвоить усилия по нормализации межкорейских отношений, продолжению обменов с Северной Кореей и укреплению международного финансового и инвестиционного потенциала, которые являются условиями для расширения автономного пространства внешней политики и политики безопасности Южной Кореи. [1] Ким Тэ Хван, «Мирная дипломатия как контргеополитика», 『Новая геополитика мира』(Сеул: Пакёнгса, 2019), ст.263-66
READ MORE
О Форуме
Ежегодный многосторонний консультационный совет, проводимый с 2007 года под предводительством Республики Корея, целью проведения которого является построение отношений по всеобъемлющему сотрудничеству между Республикой Корея и 5 государствами (Республика Казахстан, Кыргызская Республика, Республика Таджикистан, Туркменистан, Республика Узбекистан) Центральной Азии.
большеО Секретариате
Секретариата Форума Сотрудничества
«Республика Корея-Центральная Азия» прилагает
все усилия для расширения эффективного и
ориентированного на будущее сотрудничества с
целью всеобщего процветания Кореи и
стран Центральной Азии.
SNS
Секретариат Форума Сотрудничества «Центральная Азия - Республика Корея» SNS
-
2021-04-07
![[전문가 칼럼]
오상호 한국외대 중앙아시아연구소 학술](/upload/faceBookFeed/korcen/102641827016596_815719542375484.jpg)
[전문가 칼럼] 오상호 한국외대 중앙아시아연구소 학술
-
2021-03-16
2021 Central Asian Spring Fest
-
2021-03-15
![[전문가 칼럼]
키르기즈-터키 마나스 대학교 박사과정](/upload/faceBookFeed/korcen/102641827016596_802374447043327.jpg)
[전문가 칼럼] 키르기즈-터키 마나스 대학교 박사과정
